Как только мы запустили кампанию #UnfollowMe, нацеленную на то, чтобы положить конец тотальной слежке со стороны властей, ленты Amnesty International в социальных сетях Facebook и Twitter взорвались комментариями. Многие писали: «Когда нечего скрывать, нечего бояться». Они мотивировали тем, что если человек не сделал ничего плохого, тот факт, что правительства хотят собирать о нём все данные, электронные письма, телефонные звонки, изображения с веб-камер и поисковые запросы, не имеет значения, поскольку они всё равно не найдут ничего интересного. Аргумент заманчивый, однако, неверный, и вот почему.
На эту тему было много написано, однако объяснения мы выбрали из ответов сторонников Amnesty International в Facebook. Мы воспользовались вашими комментариями для того, чтобы объяснить, почему фраза «нечего скрывать» – неверная реакция на тотальную слежку со стороны правительства.
Как правило, правительства занимаются целевой слежкой, когда контролируют деятельность какого-либо лица или группы лиц в связи с особыми законными обстоятельствами. В таких случаях им требуется получить разрешение судьи, например, для того чтобы следить за использованием интернета лицом, которое подозревается ими в преступной деятельности. Если слежка носит неизбирательный характер, за нашим общением следят без обоснованного подозрения в том, что мы можем быть замешаны в чём-то незаконном. Правительства обращаются со всеми нами, как с подозреваемыми в уголовных преступлениях, а со всеми аспектами нашей жизни, как с чем-то подозрительным. При этом законов, контролирующих их деятельность, крайне мало.
Вы можете считать, что вас не интересует соблюдение права на личную жизнь, тем не менее, вероятнее всего, это не так. Ежедневно у себя дома мы делаем то, что не стали бы делать открыто. И это не потому, что нам есть, что скрывать, а потому что есть аспекты жизни, которые мы предпочли бы оставить только для себя. Джон Оливер, ведущий американской телевизионной программы «Last Week Tonight», спросил людей на улицах Нью-Йорка, как бы они отнеслись к тому, что власти просматривают их фотографии интимного характера (правда, он выразил это немного в более грубой форме). Не удивительно, что людям не нравится мысль о том, что представители власти просматривают самые личные из их фотографий.
Тотальная слежка – беспрецедентное вторжение в частную жизнь простых людей. Ни разу за всю историю мы не давали согласия на то, чтобы правительства могли отслеживать все наши действия ради нашей же безопасности. Только представьте, нам сообщили о том, что они хотят установить камеры в наших гостиных или микрофоны под столами в кофейнях для того, чтобы ловить преступников. Это – аналог тотальной онлайн слежки в реальном мире. Это – чрезмерное превышение правительством власти, и каждый раз, говоря о том, что нам «нечего скрывать», мы соглашаемся с ней. Вместо этого нам следует сказать правительству: «Мне нечего скрывать, и моё личное дело не имеет к вам никакого отношения».
Аналогично праву на протест, право на личную жизнь – то, что мы замечаем в большей степени тогда, когда нас этого лишают. На протяжении всей истории казалось бы безобидную информацию о людях использовали для того, чтобы преследовать их во времена кризисов. Можно верить в то, что сегодняшнее правительство ищет преступников и не делает ничего предосудительного с вашими данными. Однако, что если произойдёт смена правительства и случится существенный политический сдвиг влево или вправо? При таких условиях власти могут собирать данные для того, чтобы выявлять и преследовать группы лиц с иными взглядами. Они могут использовать информацию для преследования журналистов, гонений на активистов и дискриминации меньшинств.
Вы можете думать, что не сделали ничего плохого, однако, вам не остаётся ничего другого, как слепо верить в то, что люди, просматривающие ваши данные, думают точно так же. Как сказал разоблачитель АНБ Эдвард Сноуден: «Эти люди ищут преступников. Вы можете быть самым невиновным человеком в мире, но если те, кто запрограммирован на поиск признаков преступности, просматривают ваши данные, они собираются найти не вас, они собираются найти преступника».
Есть веские основания полагать, что, если человек знает, что за ним следят, его поведение меняется. При этом, зная всё больше и больше о компьютерных алгоритмах и базах данных, используемых для выявления преступной деятельности, мы станем более осмотрительны в том, что говорим и делаем в сети. Мы перестанем говорить и делать что-либо спорное, чтобы не быть понятыми превратно. В результате, общества станут более конформистскими, никто не захочет ломать стереотипы.
Короче говоря, лучшим ответом на фразу «мне нечего скрывать» в любом случае будет: «Если я не сделал ничего плохого, зачем нарушать моё право на личную жизнь».
Автор: Бен Бомонт
