Два высоких ограждения преграждают доступ к военному суду в южном российском городе Ростове-на-Дону, где многочисленные журналисты, дипломаты и правозащитники были вынуждены томиться на сорокоградусной жаре в надежде попасть внутрь.
Я был среди них, прибыв из соседней Украины, чтобы наблюдать за ключевым моментом в опросе свидетелей в ходе судебного процесса над Олегом Сенцовым, знаменитым украинским режиссёром, и экологом Александром Кольченко.
Оба они из Крыма, обоих держат в заключении с того момента, когда Федеральная служба безопасности России (ФСБ) задержала их вскоре после российской оккупации черноморского полуострова в марте 2014 года. Рассматриваемое военным судом уголовное дело против них читается как плод фантазии сотрудника спецслужб, вознамерившегося поддержать российскую пропагандистскую войну против Украины.
Их ошибкой было открыто выступить против оккупации, что вызвало жёсткую реакцию российских властей. Сенцов обвиняется в руководстве «террористической» организацией – местным отделением «Правого сектора», украинской организации правого толка – и оба они (Сенцов и Кольченко) обвиняются в поджогах офисов пророссийских организаций в крымской столице Симферополе, которые власти классифицировали как «террористические акты». Оба мужчины отрицают обвинения, а равно и какую-либо связь с «Правым сектором».
Они уже провели за решёткой больше года, однако рискуют остаться там на гораздо более длительный срок — Сенцову может грозить пожизненное заключение, Кольченко - до 20 лет тюремного заключения.
Помимо того, что их увезли из Крыма и судят по российским законам, весь процесс был организован в корне неправильно. Военные суды не должны рассматривать дела гражданских лиц в связи с преступлениями, находящимися в юрисдикции гражданских судов.
На прошлой неделе в военном суде подсудимых поместили в железную клетку в тесном зале суда, хотя предполагалось, что судебные слушания являются открытыми. Они держались с полным самообладанием, кратко отвечая на вопросы военного судьи.
«Я не признаю себя виновным (…) Я считаю данное дело политическим и сфабрикованным», - заявил Сенцов в начале процесса.
Существует серьёзная озабоченность по поводу справедливости судопроизводства в деле против Сенцова и Кольченко, есть явные признаки того, что их дело является политически мотивированным. Помимо того, что их перевезли на территорию России, чтобы судить за много километров от дома, Сенцов также заявил, что сотрудники Федеральной службы безопасности пытали его – утверждения, которые не были должным образом расследованы – и обоим обвиняемым не давали возможности увидеться с адвокатами в течение четырёх дней после того, как их перевезли из Крыма.
Обвинение основано на показаниях троих основных свидетелей, и есть веские основания предполагать, что некоторые из них также подверглись пыткам и жестокому обращению. Двое их них были осуждены в ходе процесса, параллельного делу Сенцова и Кольченко, признаны виновными и приговорены к тюремному заключению в рамках того же процесса.
Полиция доставила первого свидетеля, активиста Алексея Чирнего, в зал суда в наручниках. Он выглядел удручённым и ни разу за всё слушание не взглянул в лицо своим товарищам-активистам. Он уже отбывает семилетний тюремный срок после того, как признал себя виновным в поджогах в рамках того же дела. Тем не менее его адвокат заявил, что это признание было получено под пыткой.
«Я подтверждаю свои предыдущие показания, но больше ничего не скажу», - заявил Чирний, глядя в пол. После этого прокурор зачитал его предыдущие «признания», что заняло больше половины дня.
На следующий день прокурор представил другого свидетеля, адвоката Геннадия Афанасьева. Он был вторым лицом, признанным виновным в ходе этого дела, и также отбывает семилетний тюремный срок. Ко всеобщему удивлению, он отказался от своих показаний, которые, как он заявил, были даны под давлением. Этот смелый шаг вызвал множество опасений за его безопасность.
«Российская система не прощает подобных действий», - заявил один из присутствовавших на процессе. Афанасьев сообщил местным наблюдателям за условиями содержания в тюрьме, что сотрудники российских спецслужб посетили его в камере и угрожали ему после того, как он отказался свидетельствовать на суде. Последний свидетель был сотрудником спецслужб. Он осуществлял спецоперацию и снабдил Чирнего муляжами взрывных устройств, что и привело к аресту активиста.
Также была показана видеозапись, якобы доказывающая намерение Чирнего взорвать памятник Ленину и мемориал Вечного огня в Симферополе. В ней никак не упоминается Олег Сенцов, не говоря уже о том, чтобы изобличить его якобы как лидера «террористической группы».
Другие аспекты дела уже просто абсурдны. По мнению обвинения, очевидным «доказательством» руководства «террористической» группой и планов вооружённого сопротивлению полиции являются такие безобидные вещи, как упаковки лекарств от поноса и обезболивающих таблеток, найденные у них дома, или визитки украинского министра спорта и мэра Киева.
В ноябре 2014 года в Верховном суде России при принятии решения, запрещающего три украинских организации правого толка, включая «Правый сектор», упоминалось и уголовное дело против Сенцова и Кольченко в качестве доказательства деятельности организации в России. Очевидно, на прокурора оказывается давление с целью доказать эту связь любой ценой.
Крайне политизированный судебный процесс над Сенцовым и Кольченко вызвал широкий резонанс не только среди их соотечественников в Украине, но и среди российских активистов.
После одного из слушаний я пошёл в парк Ростова, где местные активисты проводили одиночные пикеты в поддержку Сенцова и Кольченко. Это единственная форма протеста в России, для которой не требуется заранее получать разрешение властей.
«Я считаю, что несправедливо, что этих ребят судят за то, чего они не совершали. Обвинения в терроризме и дестабилизации ситуации являются сфабрикованными. Обвинять [кого-либо] в терроризме за поджог двери – даже если они действительно это сделали – просто бессмысленно», - сказал мне один из пикетирующих.
Судебный вердикт вскоре будет вынесен; очевидно, что стратегия обвинения фактически оказалась настолько провальной, что не смогла убедить и многих людей в России, которые чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы во всеуслышание заявить об этом.
Amnesty International по-прежнему призывает российские власти снять в рамках этого дела абсурдные обвинения в связанной с «терроризмом» деятельности и обеспечить обоим подсудимым и свидетелям защиту от пыток и иных видов жестокого обращения.
Автор: Богдан Овчарук, пресс-секретарь Amnesty International в Украине, 10 августа 2015
