На южной границе Джабал Мукабер, палестинского района в оккупированном Восточном Иерусалиме, холмы образуют широкий природный амфитеатр. Здесь пологие склоны украшают оливковые деревья, негромко ржут лошади и птицы слетают с карнизов, чтобы резвиться в вечернем небе. Отсюда открывается захватывающий вид на великую крепость Иродион, построенную Иродом. Однако там, где я сижу, воздух наполнен бетонной пылью, поднятой ногами двух маленьких детей, бегающих друг за другом между кучами щебня и сломанной мебели. И именно здесь, в идиллической обстановке, в 200 метрах от ухоженных садов незаконного израильского поселения, я узнал, как выглядят «жёсткие меры против террора».
Если смотреть с дороги, то нет никаких признаков того, что вы скоро увидите: только после того, как вы пройдёте по проходу вдоль одного из домов и начнёте подниматься на лестницу, ваши ноги внезапно наткнутся на неожиданные препятствия. Большие куски разбитых блоков из шлакобетона валяются вдоль пути, а землю покрывает серая пыль. На самом верху лестницы царит полная разруха. Погнутые колонны отвалились от стен, которые они когда-то поддерживали, а вся передняя половина дома накренилась вперёд и, как будто, раздумывает над тем, не рухнуть ли ей окончательно.
Здесь жил Гассан Абу Джамал со своей женой и тремя детьми. Вместе со своим кузеном Удаем 18 ноября 2014 года Гассан напал на синагогу Нар Ноф в Иерусалиме и, до того как их застрелили, они убили пять гражданских лиц и сотрудника пограничной полиции. Это нападение мы в Amnesty International назвали «чудовищным». Поскольку нападавшие погибли и наказать их уже было нельзя, израильские власти приняли ряд мер для того, чтобы наказать их родственников. Какими бы чудовищными не были преступления Удая и Гассана, но я видел, как обошлись с их семьями и это ничем нельзя оправдать.
Jacob Burns/ Amnesty International
«В тот день, когда было совершено нападение, полиция ворвалась в дом, арестовала многих членов семьи и забрала меня в Русское подворье, - рассказал мне Моавия Абу Джамал, брат Гассана. «Они продержали меня там шесть дней и часами меня допрашивали. Во время допроса мои руки и ноги были связаны, а когда меня не допрашивали, то они сажали меня на очень маленький стул, что причиняло мне сильную боль». Эта поза называется шабих и является видом пытки. Он также рассказал, что ему надевали на голову мешок, туго стягивали его на горле и часыми не давали спать. Amnesty International документально зафиксировала, что израильские офицеры, проводящие допросы, на протяжении многих лет безнаказанно пытали задержанных палестинцев и применяли к ним другие виды жестокого обращения. Моавию освободили, не предъявив ему никаких обвинений, как и остальным родственникам, арестованным в тот день, что говорит о том, что у израильских властей не было информации, дающей основания предполагать, что кто-нибудь из них имел отношение к этому нападению.
В ночь на 6 октября этого года израильская полиция прибыла для того, чтобы привести в исполнение приказ о сносе. «Они пришли в полночь и два часа мы слушали, как они ломают в доме всю мебель. Потом мы услышали звук сверления, а потом, в 5:30 утра, прогремел громкий взрыв». Несмотря на то что Верховный суд Израиля дал указание полиции избегать нанесения ущерба любым другим квартирам, находящимся в здании во время сноса, квартира Моавии, примыкающая к квартире Гассана, была полностью разрушена, а соседние дома получили повреждения. На нижнем этаже трещины пошли по потолку и вниз, по стенам тесной спальни, где теперь спят Моавия, его жена и его четыре ребёнка. Стоя в дверях, я вижу новый многоэтажный дом, возвышающийся в поселении прямо на холме. Но здесь, внизу, семье не разрешают даже разобрать завалы. «Мой сын не может понять, что произошло,» - говорит мне Маовия. «Он только всё спрашивает меня, кто это сделал и почему?»
Jacob Burns/ Amnesty International
Наряду с разрушением одного дома израильские власти распорядились, чтобы комнаты в доме деда Удая, где он жил, были «опечатаны». Глагол «опечатывать» может создать впечатление, что речь идёт о каком-то аккуратном, тщательном и чистом процессе, но, как я увидел, это выглядит совсем иначе. Для того, чтобы «опечатать» комнату израильские власти сломали окно, вставили внутрь шланг от бетономешалки и закачали в дом цемент. Результат похож на нечто среднее между природным катаклизмом и современной художественной инсталляцией - цемент, теперь уже сухой, заполняет комнату на две трети высоты стен, а из него торчат какие-то обломки повседневной жизни. По поводу дома Мутаза Хиджази, палестинца застреленного после того, как он попытался совершить убийство правого израильского активиста, архитекторы сказали его семье, что 90 тонн цемента, закачанных в его спальню, полностью разрушат дом, потому что будут медленно стаскивать дом с фундамента и дальше вниз по крутому склону, на котором он стоит.
Верховный суд Израиля заявил, что целью этих сносов не является наказание семей нападавших, но они должны служить сдерживающим фактором: предупреждениями тем, кто раздумывает о нападениях на израильтян, что их семьи будут за это расплачиваться. Подобное объяснение не может замаскировать тот факт, что эти сносы и «опечатывания» домов по сути являются коллективным наказанием: наказанием одних людей за действия других. Кроме всех тех, кого сделали бездомным сносы, которые я видел, израильские власти лишили статуса резидента жену Гассана и его троих детей, действие, которое лишило их доступа к услугам здравоохранения.
Подобные действия, независимо от того, что они проводятся в ответ на чудовищное нападение, являются коллективным наказанием и согласно международному праву незаконны.
Каждое правительство обязано защищать своих граждан от нападений, но принимаемые меры не должны нарушать права человека и международное гуманитарное право.
Как и нападения на гражданских лиц, коллективное наказание находится под абсолютным запретом и ничем не может быть оправдано. Когда такое наказание принимают форму широкомасштабного сноса домов, то это является серьёзным нарушением Женевских Конвенций и военным преступлением. Власти Израиля должны немедленно прекратить наказывать тех, кто не несёт ответственности за нападения - извращённая логика «жёстких мер против террора» приводит к тому, что от них страдает всё палестинское население.
Автор: Джейкоб Бёрнс, эксперт Amnesty International
