Ограничения в области обмена информацией усугубляют катастрофическую ситуацию с правами человека в Северной Корее.
Правительство Северной Кореи ужесточает контроль за использованием коммуникационных технологий, и рядовой житель страны, если его поймают, когда он пользуется мобильным телефоном для общения с близкими, бежавшими за границу, может попасть в лагерь для политических заключённых или другое пенитенциарное учреждение, говорится в опубликованном сегодня новом докладе Amnesty International.
В докладе «Соединение недоступно: Ограничения на владение мобильными телефонами и получение информации из-за границы в Северной Корее» фиксируется усиление контроля, рост репрессий и запугивания населения с момента прихода к власти Ким Чен Ына.
«Для того, чтобы сохранить за собой полный и системный контроль, власти Северной Кореи наносят ответный удар по людям, использующим мобильные телефоны для общения с близкими, находящимися за границей», - заявил Арнольд Фан, исследователь Amnesty International в Восточной Азии.
«Ким Чен Ын лицемерит, когда оправдывает подобные репрессии необходимостью остановить то, что он называет «вирусом капитализма». Ничто не может оправдать того, что людей бросают за решётку за попытки удовлетворить одну из главных потребностей человека - общаться со своими родственниками и друзьями».
Цифровые технологии стали той областью, в которой правительство Северной Кореи сейчас принимает наиболее активные меры для того, чтобы изолировать своих граждан и скрыть информацию о чудовищной ситуации с правами человека в стране.
Жители Северной Кореи, использующие популярную в стране местную мобильную сеть, у которой более трёх миллионов абонентов, не могут совершать международных звонков. Доступ в интернет имеют только иностранцы и немногие избранные граждане. Некоторые северные корейцы могут получить доступ к закрытой компьютерной сети, которая обеспечивает подключение лишь к местным сайтам и электронной почте.
У большинства людей, которые бежали из Северной Кореи нет способа связаться с оставшимися дома родственниками, из-за чего люди с обеих сторон границы не имеют ясного представления о том живы или мертвы их родственники, под следствием они или в тюрьме.
«Тотальный контроль за средствами связи - это главное оружие власти в её стремлении скрыть подробности о тяжёлой ситуации с правами человека в стране. Жители Северной Кореи не только лишены возможности узнать, что происходит в остальном мире, но им запрещают и рассказывать миру о том, что их права человека практически никогда не соблюдаются», - подчеркнул Арнольд Фанг.
Несмотря на риск, многие пользуются стремительно развивающимся неформальным частным сектором экономики, где торговцы продают контрабандные продукты, одежду и другие товары, в основном из соседнего Китая. Процветает и незаконная торговля зарубежными мобильными телефонами и SIM-картами, которые обычно все называют «китайскими мобильными телефонами», вне зависимости от их марки, что позволяет северо-корейцам, живущим рядом с границей, подключаться к китайским сетям мобильной связи и напрямую общаться с людьми, живущими за границей.
Подключение к китайским сетям мобильной связи является жизненно важным и одновременно опасным занятием для тех, кто хочет связаться со своими родственниками за рубежом или бежать из страны, а также для торговцев, пытающихся заработать на жизнь.
«Северокорейцы идут на всё, подвергая себя серьёзной опасности, чтобы быстро поговорить по телефону со своими близкими. Это возмутительно, что людям могут быть предъявлены несправедливые обвинения за разговор со своими родственниками, живущими за границей», - заявил Арнольд Фанг.
Разговор по телефону с лицами, живущими за границей Северной Кореи сам по себе не незаконен, но частная торговля средствами связи, произведёнными в других странах, является нарушением закона. Людям, которые звонят по «китайским мобильным телефонам», грозят уголовные обвинения, в том числе обвинение в измене родине, если они позвонят кому-нибудь в Южную Корею или другие страны, которые считаются враждебными. В лучшем случае их могут обвинить в «брокерстве» или незаконной торговле.
В докладе говорится, что Пхеньян увеличил собственные технологические возможности по контролю и преследованию людей для того, чтобы помешать контактам с внешним миром в эпоху цифровых технологий. В том числе власти импортируют современные устройства для слежки и обнаружения, и используют глушилки у китайской границы.
Мун Ми, женщину за 40, которая уехала из Северной Кореи в 2014 году, однажды арестовали за использование «китайского мобильного телефона». Вот, что она рассказала Amnesty International: «В Отделе 27 Министерства государственной безопасности есть эти подслушивающие устройства, и агенты носят в руках устройства похожие на антенны с мигающими красными лампочками. Они сказали, что это устройства для обнаружения. Когда агенты Отдела 27 пришли меня арестовывать, они сняли свои пальто и под ними были провода, обмотанные вокруг их тел».
Пак Мун, который был инженером до того, как бежал из Северной Кореи, вспомнил, что слышал о намного более совершенном импортном подслушивающем оборудовании, которое может распознавать содержимое разговоров. Он сказал Amnesty International: «Они могут очень точно определять местонахождение мобильных телефонов».
Наряду со сложными современными технологиями по-прежнему широко распространена ежедневная слежка друг за другом. Вон Хи, покинувший Северную Корею в 2014, сказал: «Все следят за всеми. Дома и на рабочем месте люди следят друг за другом».
Любой, кого поймают за звонком за границу с помощью «китайского мобильного телефона» рискует быть отправленным в исправительное учреждение или даже в колонию для политических преступников. Для тех, у кого нет связей с влиятельными людьми в правительстве, единственная надежда избежать тюрьмы - это дать чиновникам взятку. Интервьюеры рассказывали Amnesty International, что стремление получить взятку сейчас, по-видимому, часто является настоящим мотивом некоторых арестов.
Со Кён, северокорейская женщина, которая теперь живёт в Японии, рассказала Amnesty International, о грозящих опасностях, - «В худшем случае нас отправляют лагерь для политических заключённых, скорее всего на длительный срок. В лучшем случае отправляют в исправительное учреждение и заключение длится от одного до двух лет. Впрочем, большинство выходит, дав взятку».
Пытаясь избежать задержания, люди, когда звонят за границу, разговаривают недолго, используют псевдонимы и уходят в отдалённые, горные районы. Это уменьшает шансы того, что звонки заглушат или агенты службы безопасности обнаружат, что человек пользуется таким телефоном.
Наиболее распространённый способ, которым пользуются родственники, находящиеся за границей, связаться с близкими в Северной Корее, у которых нет «китайского мобильного телефона» - это заплатить кому-нибудь у кого есть такой телефон, брокеру, для того, чтобы заказать звонок. Система брокеров появилась в связи с тем, что северокорейцам, которые бежали за границу, нужно было посылать деньги родственникам, которые остались в Северной Корее, но теперь она также служит и как канал связи, за отдельную плату.
Стоит это дорого. Брокеры, занимающиеся такими звонками, берут до 30% комиссии от минимальной суммы передачи наличных, которая составляет 1000 долларов США. А поскольку агенты госбезопасности пытаются перехватывать деньги, посылаемые домой, никакой гарантии того, что эти средства когда-нибудь дойдут до адресата нет.
Цой Чи У вспомнила случай, когда брокер пришёл к ней домой в Северной Корее и заявил, что у него есть письмо от её отца. В этом письме отец просил следовать указаниям брокера и тогда они смогут поговорить по телефону. За несколько месяцев до этого агенты госбезопасности сообщили Чи У, что её родители погибли во время попытки сбежать из Северной Кореи. На самом же деле они успешно перебрались в Южную Корею, но у них не было другого способа сообщить об этом дочери.
Чи У предприняла вместе с брокером полное опасностей путешествие в горы, в отчаянной надежде, что она сможет поговорить с родителями по телефону: «Иногда мы шли всю ночь пешком, чтобы перевалить через горы. Обойти их было нельзя и мы были вынуждены идти ночью, а не днём. Мы не могли пользоваться фонариком, а вокруг была кромешная тьма. Я ничего не видела перед собой. Только бы ещё раз просто услышать голоса мамы и папы. Только бы точно знать, что они живы - я бы могла умереть счастливой. Когда брокер позвонил и я услышала голос папы, я думала только одно: он жив, он жив!»
Члены семей, живущие за границей, также могут тайно посылать в Северную Корею китайские мобильные телефоны и SIM-карты родственникам, которые готовы идти на такой риск. Обычно при этом дают взятку солдатам на границе. Поскольку сейчас меры безопасности на пограничных контрольно-пропускных пунктах усилены, размер взятки увеличился и теперь может доходить до 500 долларов США.
«Северо-корейские власти должны перестать контролировать людей, которые хотят связаться с внешним миром. Это повсеместное нарушение права свободно распространять и получать информацию, в том числе из-за границы, вносит непосредственный вклад в поддержание ужасающей практики ущемления основных прав человека в стране», - подчеркнул Арнольд Фан.
Amnesty International призывает правительство Северной Кореи отменить все необоснованные ограничения на свободу выражения мнений и разрешить беспрепятственный обмен информацией между людьми, живущими в Северной Корее, и остальным миром.
Помимо прочего северокорейцам следует предоставить полный и не подлежащий цензуре доступ к интернету и международной мобильной телефонной связи. Власти также должны прекратить слежку и вмешательства в обмен информацией, когда это не является необходимым, проводится безадресно и без какой-либо законной цели.
В 2014 году Комиссия ООН по расследованию нарушений прав человека в Северной Корее пришла к заключению, что тяжесть, масштаб и характер нарушений прав человека в стране «не имеет аналогов» в современном мире. Это включает и практически полный отказ в правах на свободу убеждений и их открытое выражение, получение информации и на свободу объединений. Эти выводы увеличили международное давление на Северную Корею, а катастрофическая ситуация с правами человека в стране впоследствии обсуждалась и на Генеральной ассамблее ООН и в Совете безопасности ООН.
