В пятницу в Варшаве стартовал саммит лидеров стран НАТО, происходящий на фоне многочисленных кризисов и повсеместных конфликтов. Многих из них можно было избежать. В значительной мере причиной сегодняшней нестабильности в мире является неспособность должным образом реагировать на нарушения прав человека, особенно если на карту поставлены иные политические или экономические интересы.
В пятницу в Варшаве начался саммит лидеров стран НАТО, происходящий на фоне многочисленных кризисов и повсеместных конфликтов. Многих из них можно было избежать.
В значительной мере причиной сегодняшней нестабильности в мире, начиная с глобального кризиса беженцев и заканчивая конфликтами по всему миру, является неспособность мировых лидеров должным образом реагировать на нарушения прав человека, особенно если на карту поставлены иные политические или экономические интересы. Вместо этого, как только разражается кризис, начинают множиться жертвы и появляются тысячи беженцев, лидеры заявляют, что ничего не знали и заводят ещё одну дискуссию о необходимости новых, более совершенных систем раннего предупреждения.
На протяжении последних 15 лет я освещала большинство крупнейших кризисов и считаю, что сложность с предотвращением конфликтов заключается не в том, как обнаружить и проанализировать их признаки, а в нежелании ключевых мировых игроков просто признать возможность или реальность надвигающихся катастроф, не говоря уже о том, чтобы остановить их. Дело не в отсутствии информации или инструментов, а в позорном, недальновидном желании отвернуться, закрыть глаза на происходящие нарушения прав человека.
Как говорил русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, «обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!». И самые лучшие в мире системы раннего предупреждения не смогут останавливать конфликты до тех пор, пока лидеры рады обманываться.
В эпоху социальных медиа, круглосуточных новостей, гражданской журналистики и спутниковой съёмки надо ещё постараться, чтобы не получать информацию. Теоретически наша готовность к предотвращению следующего массового кризиса в области прав человека должна быть выше, чем когда-либо. Местные и международные правозащитные организации, включая Amnesty International, почти всегда находятся на местах задолго до начала конфликтов и документируют наступление на гражданское общество, борьбу с инакомыслящими, посягательства на свободу выражения мнений и собраний, пытки, несоблюдение экономических и социальных прав.
Слишком часто должностные лица, дипломаты и политики отмахиваются от всех этих ранних предупреждений, либо потому что считают происходящее внутренним делом другого государства, либо потому что им удобней оставить всё как есть, особенно если соответствующая страна является важным партнёром в области безопасности, торговли и других видов сотрудничества.
Я помню отчаянные поездки в Брюссель и Вашингтон в попытке убедить западных лидеров, что война в Чечне — не второстепенный конфликт где-то на окраине России, а существенный фактор, который будет иметь большое влияние на российскую внутреннюю и внешнюю политику; что игнорирование подавления свобод в Узбекистане ради военного сотрудничества по меньшей мере недальновидно; что последнее наступление властей Шри-Ланки на «Тигров освобождения Тамил Илама» закончится тысячами жертв среди мирного населения, которых тогда ещё можно было избежать.
Слишком часто дипломаты отмахиваются от правозащитников как от наивных идеалистов, которые не понимают реальной политики и необходимости прагматичного подхода к международным отношениям. Однако десятилетия опыта показывают, что куда наивней полагать, что страна, где сажают, похищают и пытают активистов, где закрывают газеты, окажется надёжным партнёром в контртеррористических операциях. Или ждать, что если не замечать, как государственные силовые структуры жестоко разгоняют массовые публичные выступления против несправедливости, дискриминации и недемократического правления, это гарантирует стабильность в долгосрочной перспективе.
На самом деле более прагматичным в таких ситуациях было бы постоянно поднимать и решать так называемые неудобные вопросы, касающиеся нарушения прав человека, до того, как ситуация выйдет из-под контроля и создаст угрозу не только двусторонним политическими и экономическим интересам, но и безопасности региона и всего мира.
Так происходит с Египтом, где во имя борьбы с терроризмом уничтожается мирное инакомыслие. Так происходит с Афганистаном, где более миллиона человек покинули свои дома из-за войны и влачат нищенское существование.
Украина, идущая одним из первых пунктов повестки дня варшавского саммита НАТО, представляет собой наглядный пример. Всякий, кто, как я, бывал на Украине в последнее время, может убедиться, что неспособность положить конец непрекращающимся нарушениям, включая произвольные аресты, похищения и пытки, вкупе с почти тотальной безнаказанностью нарушений легко оборачивается полузамороженным конфликтом. Если в восточной повестке дня НАТО не появится плана по исправлению положения с правами человека на Украине, это будет означать, что альянс упускает из виду один из важнейших факторов дестабилизации региона.
Все тревожные признаки налицо. Чего не хватает, так это гибкости и готовности к действиям, особенно если для этого требуется переосмыслить существующую политику и оставить предрассудки. НАТО нужно отказаться от ещё одного обычного оправдания своему бездействию: государства действительно могут многое сделать, чтобы в двустороннем порядке или на международном уровне положительно повлиять на соблюдение прав человека в стране, и располагают самыми разными средствами в диапазоне от стимулирования до санкций. Они могут от многого отказаться, например от поставки вооружений в страну, где их используют для убийства мирных жителей, или от разведданных из стран, где для получения такой информации постоянно прибегают к пыткам.
Речь идёт не о том, чтобы сделать внешнюю политику и политику в области безопасности более высокоморальной или этичной, а о том, чтобы сделать её эффективней. Речь идёт об осознании того, что нарушения прав человека где угодно угрожают безопасности во всём мире. Как сокрушался другой русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский в «Братьях Карамазовых», речь идёт об утрате понимания того, что «истинное обеспечение лица состоит не в личном уединённом его усилии, а в людской общей целостности».
С тех пор мир пережил такие зверства и вызовы в области безопасности, какие Достоевский и представить себе не мог. Хорошее же заключается в том, что «людская общая целостность» больше не является чем-то отвлечённым — она закреплена в совокупности взаимосогласованных, юридически обязательных документов, известных как международное право в области прав человека. Эта нормативно-правовая база и лежащие в её основе понятия и ценности должны занимать центральное место во всех стратегиях, направленных на укрепление безопасности во всём мире.
Стратегии в области безопасности, в том числе обсуждаемые на этой неделе на саммите НАТО в Варшаве, никогда не достигнут поставленных целей, если в них по-прежнему будут игнорироваться и дозволяться нарушения прав человека, а неясно сформулированная «безопасность» будет ставиться превыше свобод и человеческого достоинства.
Автор: Анна Нейстат, старший директор Amnesty International по исследованиям. Твиттер: @AnnaNeistat
