Константин Задоя, за которого вступилась Amnesty International, — о своем заключении в психиатрической клинике
Месяц назад в Новосибирской психиатрической больнице №3 появился новый пациент – двадцатилетний студент Новосибирского государственного медицинского университета Константин Задоя. Он оказался там с подачи отца, известного местного православного активиста Юрия Задои. Тот вызывал санитаров и объявил им, что сын угрожал ему убийством и «выкалывал иконам глаза».
В больницу Константина привезли 7 июля и только через четыре дня, нарушив все установленные сроки, Дзержинский районный суд Новосибирска на выездном заседании принял решение отправить его на принудительную госпитализацию. «Суд был очень странным, на моей стороне были три свидетеля, включая мать, но все свое внимание суд уделил врачебной комиссии, в чьем заключении указывалось, что я угрожал убийством, видел какие-то вспышки», - вспоминает в разговоре с Amnesty International Константин Задоя. Прессу на заседание суда тогда не пустили.
Как только санитары, прибывшие по звонку его отца, довезли его до больницы, Константин стал требовать освобождения, ссылаясь на закон о психиатрии. Санитары припугнули его, пообещав за такое поведение отправить в отделение «к буйным», в итоге так и получилось. «Осмотра как такового не было», а врачебное заключение было написано со слов его отца и санитаров, рассказал Amnesty International Константин Задоя, анализы ему также не пришлось сдавать.
Молодой человек не исключает, что известность его отца в консервативных и националистических кругах Новосибирска помогла насильственной госпитализации. Юрий Задоя прославился активной кампанией против музыкантов и исполнителей, которые, как он считает, оскорбляют общественную нравственность и мораль: он обращался в прокуратуру проверить деятельность группы «Ленинград», выступал против концертов Мэрилина Мэнсона, группы Behemoth, требовал запрещения ежегодного майского шуточного шествия «Монстрация». На мировоззренческой почве у отца и сына происходили постоянные конфликты. Во время очередной ссоры с отцом Константин выбил стекло в двери квартиры, этого оказалось достаточно для отца, чтобы добиться его госпитализации в психиатрической клинике.
«То, что его заявление приняли в больнице, скорее всего, случилось благодаря его известности. Но суд решал, исходя только из медицинского заключения – для него это общая практика», - говорит Константин Задоя. По его словам, в больнице он встретился с несколькими людьми, которые оказались в психиатрической клинике с подачи родственников или даже посторонних. «Там был один пациент, который писал заявления на участковых, на полицейских, так к нему эти же полицейские санитаров и вызвали. Теперь он лежит в больнице, не зная, ни какое лечение к нему применяют, ни какие таблетки он пьет», - рассказывает Константин Задоя. В медицинском заключении самого Константина отмечалось, что он высказывал «бредовые идеи об отце и резко негативное к нему отношение».
Выйти из больницы Константину удалось лишь 3 августа. К этому времени история о его госпитализации попала в прессу, а Amnesty International инициировала акцию срочной помощи. В больницу поступили более трех десятков обращений от официальных органов и общественных организаций, в том числе от уполномоченного по правам человека по Новосибирской области, которому своих сторонников призывала писать Amnesty International. «После вашей акции на стол главного врача легли многочисленные письма, причем на иностранном языке, что, конечно, весьма озадачило руководство больницы, - рассказала Amnesty International адвокат Константина Задои Юлия Жемчугорова. - Они даже пригласили на беседу его маму и спросили «Вы что, хотите политический скандал?«». Главврач была уверена, что по поводу молодого человека ей написал едва ли не сам Барак Обама.
Но покинуть клинику Константину удалось только после того, как он пообещал администрации клиники отозвать заявление его адвоката, опротестовывавшей решение суда о помещении его в лечебницу. Кроме того, по настоянию врачей он подписал бумаги, в которых просил отвечать отказом на просьбы о раскрытии его медицинских данных в обращениях официальных органов и общественных организаций. «Они объясняли это тем, что обнародование моего диагноза никому не нужно, но как я понял из разговора, мой запрет позволил бы им отвечать на все запросы отпиской», - считает бывший пациент.
Константин уже обратился к суду с просьбой не считать действительными ни его отказ от апелляции, ни добровольное согласие на лечение, которое он подписал в последний день в больнице.
