«Мы бы очень хотели, чтобы кто-то от Amnesty International приехал завтра в Минск», – звонок из Страсбурга в понедельник днем был неожиданным. Куда большим сюрпризом стал следующий звонок с той же просьбой – уже из Минска, из белорусского МИДа. Речь шла о конференции «Отмена смертной казни и общественное мнение», которую при поддержке британского посольства и в сотрудничестве с министерством иностранных дел Белоруссии проводил Совет Европы.
Вторая конференция такого рода – первую, под названием «Смертная казнь: преодоление разногласий», проводила в марте ООН – была заявлена в пятизвездночном отеле Crowne Plaza в самом центре Минска. Не меньше, чем местоположение, поражал список докладчиков и приглашенных. Конференцию открывал замминистра иностранных дел Евгений Шестаков, выступать должны были новый глава парламентской комиссии по правам человека Андрей Наумович, докладчик Совета Европы по Беларуси Андреа Ригони, представители Следственного комитета, послы и иностранные дипломаты.
На конференцию были приглашены и сотрудники «Вясны», авторитетного правозащитного центра, долгие годы ведущего борьбу за отмену смертной казни, который никогда не был на хорошем счету у властей. К участию в конференции в марте их так и не пригласили. Не получали приглашения и представители Amnesty International, чья позиция должна быть и так хороша известна в Беларуси — мы выступаем против смертной казни во всех случаях и при любых обстоятельствах.
Смущал только фон, на котором должны были обсуждать смертную казнь, – только две недели назад стало известно, что в СИЗО №1 Минска были расстреляны почти все приговоренные к высшей мере, трое из четверых. Только полтора месяца назад мы встречались с родственниками одного из них, Геннадия Яковицкого. Его дело в июле начало рассматриваться Комитетом ООН по правам человека, и тот потребовал отложить исполнение приговора Яковицкому на время разбирательства, и вот – новость о расстреле.
Парадоксально, новости о последних казнях, хоть и были ужасными, но давали повод для какого-то оптимизма. Уже давно ходили слухи, что белорусские власти, используя свою испытанную тактику лавирования между Евросоюзом и Россией, опять активно сигнализируют Брюсселю, что готовы к потеплению отношений, и смертная казнь в этих переговорах является разменной монетой. Речь шла о том, что в Минске якобы готовы ввести мораторий на исполнение смертных приговоров или просто перестать расстреливать на какое-то продолжительное время, без каких-либо формальных решений. Другой вариант – объявление о референдуме о поправках в Конституцию, которые не только меняли бы избирательную систему, но и касались бы вопроса о смертной казни.
Теперь, когда камеры для смертников в СИЗО №1 почти опустели – а может быть и пустуют совсем, ведь в Беларуси не сообщают о дате казни последнего «смертника», – возможно, власти захотят начать с чистого листа. Звучало цинично, не было и ответа на вопрос, а что делать с уголовными делами, которые потенциально могли закончиться смертным приговором – таких в Беларуси рассматривается сейчас около пяти, – но в холле Crowne Plaza на шестом этаже царило легкое возбуждение. Что если сейчас будет объявлено, что Беларусь вводит мораторий, или хотя бы перед посольским корпусом будет дан четкий сигнал, что Минск движется именно в этом направлении. В конце концов, за последние два года от смертной казни отказались семь стран.
Тем горче было разочарование. С первых же выступлений официальных лиц стало понятно – инициативу власти не проявят, «состоится обмен мнениями», Совет Европы и послы с континента получат заверения, что работа в направлении введения моратория ведется. «Белорусские суды имеют право выносить смертные приговоры, и они приводятся в исполнение, иная ситуация противоречила бы принципу верховенства права», – говорил заммининдел Шестаков. С 2002 года обсуждается идея моратория, улучшается система исполнения наказаний, а в 2004 году Конституционный суд Беларуси рассмотрел вопрос о законности смертной казни и постановил, что эта норма имеет временный характер, отчитывался депутат Наумович. Когда истечет ее время, он не уточнил, точно так же отказавшись говорить, сам-то он выступает в поддержку или за отмену смертной казни. Депутат сослался на то, что имеет мандат населения, а население выступает за сохранение «высшей меры». Дискуссия пробуксовывала, немецкий посол Петер Деттмар, вообще, говорят, человек несдержанный, буркнув под нос «я пойду, меня этот разговор начинает раздражать», вышел из зала посередине второй сессии.
Белорусские власти вновь продемонстрировали, что пока готовы только вести разговоры, не предпринимая никаких действий. Возможно, желание МИДа начать дискуссию о высшей мере и вполне искренне – в конце концов, доказывать, что в большинстве стран мира и всех стран Европы смертная казнь – давно уже рассматривается не иначе как варварский способ наказания, приходится и их коллегам по властным кабинетам. Ну а пока белорусские информагентства сообщили – бывший генпрокурор и бывший председатель Конституционного суда Григорий Василевич высказался в том духе, что «криминогенная ситуация сейчас такова, что мы можем отказаться от смертной казни». С одной оговоркой – она должна остаться для преступлений «террористической направленности».
То же самое говорилось еще в 2008 и 2009 годах, расходясь после завершения конференции, заметили правозащитники из «Вясны».
