Вал законодательных инициатив, принятых в последние годы для борьбы с терроризмом и экстремизмом, превратил государства Евросоюза в страны, где права человека ограничиваются под предлогом их защиты, а меры повышенной безопасности, которые задумывались как временные, приобретают постоянный характер. Речь идет о глубокой и опасной «секьюритизации» Евросоюза, пришли к выводу исследователи Amnesty International.
В докладе «Опасная несоразмерность: Расширение политики безопасности в Европе» Amnesty International приходит к выводу, что принимающиеся с головокружительной скоростью во многих странах континента новые законы подрывают основополагающие свободы и уничтожают механизмы защиты прав человека.
«Вслед за серией чудовищных атак от Парижа до Брюсселя правительства стран региона бросились принимать несоразмерные и дискриминационные законы, – комментирует директор Amnesty International по Европе Джон Дальхизен. – Если рассматривать эти контртеррористические меры по отдельности, то уже возникает беспокойство. Если же смотреть на них в более широкой перспективе, то вырисовывается тревожная картина ничем не сдерживаемой государственной политики по ущемлению свобод, которые представлялись сами собой разумеющимися».
В докладе по итогам двухлетнего исследования, проводившегося в 14 странах-членах ЕС, рассказывается, насколько далеко борьба с террористической угрозой заставила отступить эти государства в деле защиты прав человека. В ряде стран антитеррористические меры подорвали верховенство закона, наделили исполнительную власть расширенными полномочиями, ослабили судебный контроль, ограничили свободу выражения мнений и сделали граждан объектами бесконтрольного государственного надзора. Воздействие этих мер на иностранных граждан, представителей этнических и религиозных меньшинств оказалось особенно глубоким.
В ряде стран поправки в Конституцию или действующее законодательство упростили процедуру объявления чрезвычайного положения или предоставили специальные полномочия службам безопасности и разведки, действующим под недостаточным судебным надзором или вообще без него.
Например, новое законодательство в Венгрии предусматривает наделение исполнительной власти в случае объявления чрезвычайной ситуации радикально широкими полномочиями, включая запрет собраний, жесткие ограничения на свободу передвижения и замораживание активов. Нечетко определенные положения закона о чрезвычайном положении дают властям полномочия приостанавливать действующие и принимать по ускоренной процедуре новые законы, а также использовать армию и огнестрельное оружие для подавления беспорядков.
Во Франции чрезвычайное положение продлевалось уже пять раз, и из «чрезвычайных» мер запрет демонстраций или обыски без судебного ордера уже стали обыденным. Временные чрезвычайные меры, например, касающиеся свободы передвижения, в Великобритании и Франции все чаще входят в обычную правовую практику.
Новый закон о борьбе с терроризмом в Польше наделяет на постоянной основе власти страны драконовскими полномочиями, в том числе несущими дискриминационный характер в отношении иностранных граждан. В некоторых государствах контртеррористическими законами злоупотребляют для преследования правозащитников и политических активистов. Домашний арест экологических активистов под предлогом чрезвычайного положения в преддверии Конференции ООН по климату в Париже в 2015 году во Франции является ярким тому примером.
Многие страны ЕС превратились в «государства всеобщей слежки» благодаря новым законам, позволяющим вести неизбирательное массовое наблюдение. Такие полномочия были впервые предоставлены или существенно расширены в Великобритании, Франции, Германии, Польше, Венгрии, Австрии, Бельгии и Нидерландах. Они позволяют осуществлять массовый перехват электронной информации и, возможно, предоставляют доступ к данным миллионов людей.
Практики бесконтрольного целевого наблюдения также существенно расширились. Принятый в 2016 году закон о борьбе с терроризмом в Польше разрешает тайные меры надзора в отношении иностранных граждан, в том числе прослушивание, мониторинг электронных средств связи и телекоммуникационных сетей без какого-либо судебного надзора в течение трех месяцев.
Давид Миранда, бразильский гражданин, который помогал с журналистским расследованием разоблачений Эдварда Сноудена, был задержан по антитеррористическому закону при транзите через Великобританию в 2013 году. В течение девяти часов его допрашивали по подозрению в участии в «шпионаже» и «терроризме», его ноутбук, мобильный телефон, внешний жесткий диск и другие материалы были конфискованы.
В современном прочтении оруэлловского понятия «мыслепреступление» граждане теперь могут быть привлечены к ответственности за действия, которые имеют самое далекое отношение к преступной деятельности. В борьбу с террором все активнее входят профилактические меры, отчего правительства все больше полагаются на меры административного контроля, ограничивающие свободу передвижения и другие права. В результате многих жителей региона коснулись ограничения на передвижение в определенное время суток (комендантский час), запреты на поездки или требования носить электронные средства слежения, хотя никто из них не был обвинен или осужден за какое-либо преступление. В таких случаях доказательства необходимости этих мер часто держатся в секрете, что означает, что лица, обвиняемые в «приготовлении к преступлению» не имеют адекватных средств защиты.
Мигранты и беженцы, правозащитники, активисты и меньшинства стали прицельной мишенью для органов правопорядка, наделенных новыми полномочиями. В набор мер вошел «профайлинг», часто основывающейся на стереотипах, что приводит к прямому злоупотреблению законами.
Многие государства-члены ЕС пытаются провести связи между кризисом с беженцами и угрозой терроризма. В ноябре венгерский суд приговорил Ахмеда Хамеда, проживающего на Кипре сирийского гражданина, к десяти годам лишения свободы за совершение «террористического акта». Теракт заключался в кидании камней и мегафонных призывах к толпе в ходе столкновений с пограничной полицией. На самом деле в Венгрии Ахмед оказался, потому что хотел помочь своим престарелым родителям, бежавшим из Сирии в Европу. Хотя он признался в том, что кидал камни в пограничников, кадры показывают, что он также пытался успокоить толпу.
Страх получить ярлык несущего угрозу безопасности или «экстремиста» сковывает свободу выражения мнений. В Испании два кукольника были арестованы и обвинены в «героизации терроризма» после сатирического выступления, в ходе которого одна из кукол держала знамя с лозунгом якобы в поддержку вооруженной группировки. Во Франции подобный состав преступления, «апология терроризма,» использовался для предъявления обвинениям сотням человек, в том числе несовершеннолетних. Речь шла в том числе о публикации комментариев в Facebook, которые никак не подстрекали к насилию. В 2015 году французские суды вынесли 385 приговоров за «апологию терроризма», треть из которых – в отношении несовершеннолетних. Определение того, что представляет собой такая «апология», чрезвычайно широко.
В Испании популярный музыкант был арестован после публикации в Twitter шутки о желании подарить бывшему королю Хуану Карлосу на день рождения торта в виде бомбы.
Дискриминационные меры имели непропорционально глубокое негативное влияние на мусульман, иностранных граждан или тех, кого воспринимали как иностранца или мусульманина. При этом такие дискриминирующие меры со стороны государства и его органов все чаще рассматриваются как «приемлемые» в контексте национальной безопасности.
«В то время как угроза терроризма весьма реальна и ей должен быть дан решительный ответ, в задачи властей входит обеспечение безопасности граждан для того, чтобы они свободно пользовались своими правами, а не ограничение их прав граждан по резонам безопасности», – считает Джон Дальхизен.
«Правительства стран ЕС используют меры по борьбе с терроризмом для укрепления драконовских полномочий, подвергают дискриминации определенные группы и подрывают права человека под предлогом их защиты. Есть опасность, что мы построим общество, в котором свобода становится исключением, а страх – правилом», – заявил он.
«Опасная несоразмерность: Расширение политики безопасности в Европе»
Полный текст доклада на английском языке
