Два месяца назад в «Новой газете» появились сообщения о том, что в Чечне массово похищают и задерживают, подвергают пыткам и даже убивают гомосексуалов в рамках кампании по зачистке республики от лиц «нетрадиционной ориентации». Эта информация мгновенно разлетелась по всему миру, вышла на передовые полосы ведущих изданий. Трудно передать весь шок и возмущение, которые вызвали эти новости у людей во всём мире.
В лондонской штаб-квартире Amnesty International и наших офисах по всему миру разрывались телефоны от звонков с просьбами о комментариях, последней информации, предложениями о помощи. Уверен, с тем же столкнулись коллеги из других международных правозащитных организаций. В течение считанных часов обращения из разных стран, отправленные по факсу, электронной почте, через онлайн-приемные, пошли в адрес чеченских и федеральных российских властей с требованиями остановить похищения, пытки и убийства, начать расследование, установить виновных и привлечь их к ответственности. Активисты организовали сбор подписей под теми же обращениями – и очень быстро счёт пошел на тысячи, сотни тысяч.
А что же в России, в Чечне? Ответ чеченских чиновников и «правозащитников», что в силу местных культуры и традиций гомосексуалов там не было, нет и быть не могло, а если б и были, то защищать бы их никто не стал, вызвали новую волну международного возмущения. Кто-то потом постарался отозвать или дезавуировать свои комментарии. Но слово не воробей. Следующим ответом из Чечни стали организованные угрозы «высшей кары» тем журналистам, кто поведал эту историю миру, и тем, кто их поддержал.
Призывы к Москве расследовать эти сообщения и угрозы долгое время оставались без ответа по существу, а время шло. На обращения из-за рубежа даже начали поступать официальные формальные ответы. Передо мной два из них. Один пришел активисту Amnesty International в Чехии и датирован 7 апреля, второй от 28 апреля – адресован активисту в Бельгии. Оба сообщают, что обращения направлены в следственные органы Чечни «для рассмотрения». Насколько бессмысленно говорить об объективности «рассмотрения» в Чечне сообщений о преступлениях, в которых винят чеченских силовиков, я думаю, уточнять не стоит. Во всякой случае пока – но будет ли у нас хоть малейший повод надеяться на иной исход на этот раз?
Страшно представить себе, что продолжает происходить с похищенными в Чечне. Что им пришлось пережить, прояснилось из свидетельств тех, кто прошел через секретные тюрьмы, но оказался на свободе и сумел покинуть республику.
«Раньше для нас гомофобия была связана с отдельными инцидентами», - делится с Amnesty International один из тех, кому удалось покинуть Чечню. Нам он представился Ахмедом (раскрывать свое реальное имя, даже на условиях анонимности, он считает небезопасным, и поспорить с этим трудно). «Но теперь нет спасения - это преследование на уровне власти», - говорит он.
Подобные прямые свидетельства от потерпевших, полученные «Новой газетой», правозащитниками и независимыми исследователями, говорят о том, что представители республиканской власти не только лично санкционировали облавы, но и присутствовали при пытках и издевательствах над теми, кого они и их подчиненные заподозрили в гомосексуальности. Кого-то из похищенных возвращали семьям, но от их семей требовалось продемонстрировать свою лояльность властям и верность «традициям». Один из бежавших из Чечни рассказал Amnesty International, что он лично знал гомосексуала, которого убили собственные родственники, чтобы «смыть кровью» тот «позор», который он «навлек» на семью своей гомосексуальностью, и при этом отказали ему даже в должном погребении: «Для мусульманина не быть похороненным по традициям особенно сложно. Это как будто человека никогда не было, как будто никто не имеет права о нём вспоминать».
Кампания по искоренению гомосексуалов в Чечне и ответ на неё в мире и России заставляет задать несколько нелицеприятных вопросов напрямик. Во-первых, почему даже сообщения о вопиющих преступлениях против собственного населения не приводят к мгновенной и жёсткой реакции российских властей, хотя бы на уровне полноценного расследования? Сообщения из Чечни до сих пор рассматриваются в рамках доследственной проверки, которая началась лишь недели спустя после публикации в «Новой Газете», а полноценное расследование может никогда и не начаться. Власти уже молчали, когда по Чечне прокатывались кампании по «искоренению» предполагаемых террористов, выживания их родственников, шло преследование наркозависимых.
Во-вторых, почему общественная реакция на эти сообщения за рубежом была несопоставимо более активной и массовой, чем в России? В-третьих, не связана ли охота на гомосексуалов в Чечне, хотя бы частично,с принятем в 2013 году гомофобного закона о «пропаганде»? Не стал ли закон не только инструментом официально санкционированной дискриминации, но и своего рода индульгенцией на насилие против ЛГБТИ-сообщества в России? Насилия, которое в Чечне приняло такую крайнюю форму?
Возникают не менее нелицеприятные вопросы и к международному сообществу. Как могут лидеры ведущих стран Евросоюза публично высказывать беспокойство по поводу похищений и пыток гомосексуалов в Чечне и при этом избегать темы предоставления им убежища? До сих пор менее десяти человек, покинувших Чечню из-за угрозы похищения силовиками и «убийства чести» родственниками, получили убежище в безопасных странах. А ведь к настоящему времени горстка активистов из Российской ЛГБТ-сети помогла вывезти из Чечни уже более 40 человек. Как долго они будут вынуждены скрываться на территории России, где существует угроза их повторного похищения и пыток, если есть возможность предоставить им долгожданную безопасность уже сейчас?
В России практика не должна расходиться с Конституцией, которая гарантирует всем её гражданам равные права и их защиту. В странах, которые осудили отсутствие реации российских властей на похищения, пытки и убийства гомосексуалов в Чечне, слова и заявленные гуманитарные принципы не должны расходиться с делом. Акция Amnesty International во всем мире – в том числе об этом.
Автор - Джон Дальхизен, директор Amnesty International по Европе и Центральной Азии
