Утром 4 декабря 2016 года Нгау Масар наблюдала за тем, как ее муж, Ле Мей Та, уезжает на мотоцикле, она и не подозревала, что, возможно, она его больше никогда не увидит.
За две недели до этого ожесточенные бои вынудили семью из деревни на севере Мьянме бежать в Китай. Вернувшись, они присоединились к тысячам других людей, которые живут во временных лагерях у границы. Солдаты по-прежнему находились в окрестностях деревни, где некоторые дома были повреждены авиаударами. У животных на ферме не осталось корма и Нгау Масар попросила Ле Меи Та съездить в соседнюю деревню помолоть зерно. Это был последний раз, когда она его видела или слышала. Он оказался одним из двоих, кого в тот день армия Мьянмы подвергла насильственному исчезновению.
В северной Мьянме десятки тысяч мирных жителей, особенно из этнических меньшинств, живут в условиях, когда им постоянно угрожают насильственные исчезновения и насилие. Вооруженный конфликт бушует там с 2011 года, но за рубежом он привлекает крайне мало внимания.
А за ним надо следить. В конце мая 2017 года правительство Мьянмы организовало второй за девять месяцев раунд мирных переговоров, которые назывались «Панглонгкая конференция XXI века». Давний активист демократического движения Аун Сан Су Чжи, которая пришла к власти после исторических выборов в 2015 году, заявила, что первоочередной задачей является примирение и окончание длительного вооруженного конфликта внутри страны. За те же девять месяцев армия провела на севере страны несколько наступательных операций, которые сопровождались военными преступлениями в отношении гражданских лиц и другими нарушениями прав человека.
Наиболее ожесточенные бои развернулись рядом с китайской границей, в штате Качин и на севере штата Шан. Там уже многие десятилетия периодически вспыхивают столкновения между армией и различными этническими вооруженными формированиями. Этот конфликт в целом связан с борьбой за власть, контроль за ресурсами и права этнических меньшинств в Мьянме. В ходе трех исследовательских миссий, с марта по май 2017 года, мы документально зафиксировали, что армия часто не проводит различий между гражданским населением и комбатантами, а также занимается внесудебными казнями, неизбирательными обстрелами и пытками.
За десять дней до исчезновения Ле Мей Та армия Мьянмы вела бой рядом с деревней Нам Чжи Хо с одним из этнических вооруженных формирований. Большинство жителей, в том числе женщины и дети, бежали после начала боя, но несколько мужчин осталось, чтобы приглядывать за деревней. Армия, войдя в деревню, задержала этих мужчин.
Двое свидетелей, у которых я брал интервью, спрятались и наблюдали, как 18 человек увели под дулами автоматов. А потом они услышали выстрелы. Свидетели бежали в Китай и вернулись через несколько недель. В лесу рядом с деревней они нашли несколько неглубоких ям. Один из них рассказал мне: «Мы начали раскапывать одну из ям. И одна женщина узнала брелок своего мужа. Другая узнала обувь. Похоже, что тела сожгли». Свидетели сказали, что эти молодые мужчины были фермерами и не участвовали в боевых действиях.
Мьянма быстро меняется, но, кажется, эти перемены не затронули армию. То, что творится сейчас на севере Мьянмы мало чем отличается от того, что происходило на протяжении десятилетий и продолжает происходить по всей стране.
В прошлом году неизвестные лица, принадлежащие к народности рохинджа, напали на пограничную заставу в штате Ракхайн. Силы безопасности Мьянмы ответили на это «операциями по зачистке», блокировали территорию и совершили тяжкие нарушения прав человека в отношении гражданского населения, которые могут быть приравнены к преступлениям против человечности.
Вряд ли подобные преступления могут вызвать удивление. Армия в Мьянме действует без какого-либо независимого контроля. Согласно законодательству Мьянмы, армия полностью контролирует свою судебную систему. В отношении солдат практически никогда не проводится эффективных расследований, еще реже против них возбуждают уголовные преследования, даже за военные преступления. Армия до сих пор контролирует ключевые в правительстве министерства обороны, приграничных и внутренних дел.
Нгау Масар сказала мне, что она хотела бы двух вещей: добиться правосудия в деле ее мужа и найти его тело. Через пару дней после насильственного исчезновения Ле Мей Та, она вместе с главой своей общины и женой другого пропавшего отправились на военную базу, чтобы попробовать найти его там. Она считает, судя по реакции командира, что они знали, что произошло с ее мужем, но не сказали ей. Прошло уже семь месяцев, а она до сих пор остается в неведении.
Несмотря на то, что военные несут ответственность за большую часть зафиксированных нами нарушений прав человека, есть и другие. Многие люди на севере Мьянмы видят в этнических вооруженных формированиях своих защитников, но эти формирования так же совершают серьезные преступления, в том числе занимаются похищениями, насильно вербуют в свои ряды местных жителей, иногда даже детей. Армия и некоторые из вооруженных формирований также использую противопехотные мины и аналогичные вооружения, сугубо неизбирательного действия. Только в этом году на севере Мьянмы десятки мирных жителей были убиты или изувечены этим оружием.
К сожалению, Аун Сан Су Чжи со своей стороны ничего не говорит о серьезных нарушениях прав человека, как в северных штатах Мьянмы, так и в штате Ракхайн. Ее как бы гражданское правительство вместе с военными ограничивает доступ гуманитарной помощи к более чем 98 000 людей на севере Мьянмы, перемещенных из-за вооруженного конфликта, в частности к десяткам тысяч, живущих в районах, находящихся под контролем этнических вооруженных формирований. Это усугубляет страдание и без того уязвимого населения.
Правительство и военные должны немедленно отменить эти ограничения и разрешить свободный доступ гуманитарной помощи во все регионы страны. Они также должны оказать полную поддержку независимой международной миссии по установлению фактов, недавно созданной ООН для расследования недавних преступлений и нарушений прав человека в Мьянме. На данный момент правительство уже отказалось сотрудничать с группой по расследованию и, судя по всему, не намерено разрешать ей въезд в страну.
Вряд ли реформа армии пройдет легко. Многие партнеры Мьянмы оказывают существенную поддержку стране, в том числе в проведении мирного процесса. Такие доноры, как Норвегия, Европейский союз и Япония должны потребовать ощутимого прогресса в борьбе с атмосферой безнаказанности.
Если у мирного процесса есть хоть малейший шанс на успех, то он должен опираться на соблюдение прав человека и привлечение к ответственности виновных в серьезных нарушениях этих прав.
Текст: Мэтью Уэллс - старший эксперт по кризисным ситуациям в Amnesty International и автор доклада «Страдают все: Конфликт, принудительные перемещения и насилие на севере Мьянмы».
Доклад «Страдают все: Конфликт, принудительные перемещения и насилие на севере Мьянмы»
