Amnesty International публикует письмо, полученное нами от правозащитника, который работает в Газе. В комментариях этот текст не нуждается.
Этим утром я чистил зубы и услышал знакомое жужжание беспилотника, кружащего над домами. Я не обратил на этот звук никакого внимания. Беспилотники всё время кружат над головой, и никогда не известно - они просто наблюдают или за этим последует ракетный удар. Неопределенность заставляет чувствовать себя беззащитным. Что тут поделаешь?
Через пять минут ракета, выпущенная, судя по звуку, истребителем F-16, взорвалась поблизости. После громкого взрыва ко мне прибежали детей. Они набились в ванную комнату, надеясь найти здесь утешение и безопасность. Они выглядели испуганными и бледными, а глаза были красными от недосыпания. Я считаюсь хладнокровным человеком. Говорят, что у меня стальные нервы. Так что я, как обычно, просто им улыбнулся, не выпуская из руки зубной щетки. Увидев, что я улыбаюсь, они захихикали. Это одна из тех нелепых реакций, которые случаются, когда вы находитесь в постоянном напряжение.
Я вообще стараюсь, чтобы для них, насколько это возможно, жизнь шла нормально. Мы не говорим постоянно о войне и смерти. Конечно мы предпринимаем необходимые меры предосторожности, но не перебарщиваем и стараемся не впадать в панику. Мы не кричим «все вниз! все вниз!» каждый раз, когда слышим жужжание дрона.
Я считаю, что мы находимся в относительной безопасности, потому что я знаком со своими соседями и знаю, что среди них нет никого, кто мог бы стать целью для ударов. И всё же в Газе нигде не безопасно по-настоящему. Жизнь опасна. Это война. А мы верим в бога и заботимся о детях.
Я стараюсь держаться подальше от районов, где идут бои. В любом случае израильские военные объявили их закрытыми. Ни одна машина не застрахована от атаки. Недавно беспилотник уничтожил машину «скорой помощи».
Сильнее всего я рискую, когда фотографирую или беру интервью у людей, живущих в районах по которым постоянно наносятся авиаудары. Опасность чувствуешь, когда понимаешь, что по любому из домов, в которых ты находишься может быть нанесен следующий удар. Но я верю, что моя работа важна и, насколько бы она ни была опасной, она необходима для того, чтобы все узнали правду о происходящем.
То, что произошло на прошлой неделе с семьей Абу Джаме, на востоке посёлка Хан Юнис, потрясло меня до глубины души. Двадцать пять членов одной семьи были убиты израильским авиаударом во время ифтар, вечерней трапезы в священный месяц рамадан. Я пришёл туда на следующее утро, через несколько часов после взрыва. Всю ночь из-под развалин доставали тела. Много детей. Пока я был там, рядом упала еще одна ракета.
Сейчас в моём доме живет 28 человек. Мои братья вообще-то живут в Салатине, на севере сектора Газа, как раз там, где сейчас проходит израильская наземная операция. Три моих брата со своими семьями, в каждой по шесть или семь детей, и мои собственные дети живут вместе под одной крышей. Я разрешил им остаться, потому что невозможно отказать, когда речь идёт о спасении жизни.
Из-за израильского вторжения в город невозможно доставить еду из сельскохозяйственных областей на севере сектора. На юге главная дорога сектора - Салах-ад-Дин - находится под постоянным наблюдением и беспилотники регулярно наносят по ней удары. Сейчас её используют, отчаянно рискуя при этом, только «скорые помощи» и машины гуманитарных организаций
Единственный работающий рынок находится в лагере беженцев аль-Шати. Он открыт только по ночам и там всегда толпы людей. Продавцы, рискуя своими жизнями, достают свежие овощи. Это небольшой и густонаселённый район, и если F-16 сбросит там бомбы, то от всего лагеря останется одна большая воронка. В тех немногих магазинах, которые все ещё открыты, закончились почти все товары.
Электричество бывает каждый день только на четыре или шесть часов и всегда в разное время. Когда электричество есть, мы спешим зарядить все наши мобильные телефоны. Подержанный генератор стоит 1,400 шекелей (около 400 долларов) и позволить его могут себе лишь немногие. Без электричества мы должны сами качать воду в баки на крыше - и это только для того, чтобы помыться. Чистую воду, чтобы готовить и пить, нам приходится покупать.
У меня есть письменный стол, на котором есть все, что мне необходимо для работы - компьютеры, зарядные устройства, модем, фотокамеры… Но у меня нет электричества. Сегодня я починил свой старый дизельный генератор и раздобыл топливо. Надеюсь, что сегодня вечером он заработает. Мне он очень нужен, чтобы послать во внешний мир фотографии и записанные мною свидетельства очевидцев… Я обязан рассказать миру о том, что происходит в Газе, так что, когда нет электричества, я начинаю раздражаться.
