Над Манежной площадью в центре Москвы едва проплыли первые ноты русской народной мелодии, а рядом уже остановился полицейский автомобиль.
Любовь Старцева и Виолетта Михайлова, студентки Санкт-Петербургского музыкального техникума имени М. П. Мусоргского и лауреаты различных конкурсов, испуганно переглянулись поверх инструментов. Они много раз играли на улицах Санкт-Петербурга, и у властей никогда не было к ним претензий.
Из машины вышли двое полицейских и проверили у них паспорта. Музыкантам велели пройти в автомобиль. Домру и гусли, старинные струнные инструменты, положили в багажник.
— Что такого мы сделали? — спросила шокированная девушка.
— Статья 20.2.2, — ответил полицейский. — Можете посмотреть в интернете… А вы что, не знаете, что происходит с уличными музыкантами в Москве?
В столичном в ОВД «Китай-город» Любовь и Виолетта узнали, что он имел в виду. После трёхчасового задержания вместе с пьяными мужчинами на них был составлен протокол об административном правонарушении — «Организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах». Суд состоится 10 августа.
В случае признания виновными им грозит штраф в размере до 20 000 рублей или административный арест на срок до 15 суток. Девушки сказали Amnesty International, что не собираются нанимать адвоката, поскольку в путинской России предъявление обвинений уже равносильно доказательству вины.
Статья о нарушении общественного порядка, по которой они обвиняются, появилась в июне 2012 года, после массовых выступлений против фальсификации результатов парламентских выборов, состоявшихся зимой предыдущего года.
Законодатели из правящей партии «Единая Россия» в первую очередь хотели запретить нерегулируемые «протестные прогулки» и все виды политических флэшмобов. Однако благодаря широте формулировки «одновременного пребывания» стало возможным применять её к повседневным сборищам, сколь угодно незапланированным и безобидным. Как следствие, уличные музыканты и артисты стали излюбленной мишенью московских полицейских, занявшихся применением этого закона.
Неофициальная кампания по очистке московских улиц от артистов началась летом 2014 года. С тех пор были задержаны десятки артистов, причём за повторное нарушение грозит штраф в размере 150 000 рублей и изъятие инструментов как предметов совершения правонарушения.
«Москвичи с ужасом заметили, как оглохла и ослепла главная культурная улица города — Арбат», — резко отозвалась в ноябре прошлого года газета «Московский комсомолец», обычно избегающая критики федеральных и местных властей.
Московские уличные исполнители ответили на этот удар организованной акцией протеста: в июне прошлого года они заклеили скотчем свои рты, музыкальные инструменты и банки для сбора денег и связали себе руки, символически демонстрируя невозможность выступать. Никакого успеха это не принесло. Городская администрация выделила 15 официальных мест для работы уличных исполнителей и ввела процедуру лицензирования для артистов.
Любовь играет на гуслях (русский струнно-щипковый инструмент семейства цитр), а Виолетта — опытная домристка (домра — трёхструнный инструмент, родственный лютне). Обеим чуть больше 20 лет, обе становились лауреатами многочисленных конкурсов, в том числе международных. Они оказались самыми недавними жертвами этой кампании, хотя для них уличные выступления — скорее, хобби, а не способ заработка.
Молодые музыканты далеки от чувства солидарности с теми, кого задерживали за такое правонарушение в прошлом.
— У нас не было никаких предчувствий, что в Москве с нами может случиться что-то плохое, — сказала Любовь в беседе с Amnesty International. — Мы не устраиваем беспорядков, не проводим никаких демонстраций в Москве, ничего такого».
«Когда мы играли [в Санкт-Петербурге], люди останавливались и смотрели. Многие вообще раньше не видели русских народных инструментов. Благодарили нас», — добавила она.
На суде 10 августа Любви и Виолетте предстоит узнать, как российское правосудие собирается отблагодарить их за выступление. А пока их инструменты находятся в полиции.
Автор: Александр Артемьев, региональный медиа-менеджер представительства Amnesty International в России
